Но за этим должно было скрываться чтото большее. Ответ я получил через две минуты. Я знал, что он хочет сделать. Любой другой при виде этого соскочил бы с машины, как с раскаленной шипящей плиты. Слэттер перестал рассматривать верхушки создание сайтов знакомств и опустил глаза на пацана. Он не шевельнулся, ничего не сказал, он только смотрел двумя лазерами глаз. Было видно, как из парня выпустили воздух. Плечи опустились, ружье упало в обвисших руках. Последние дни я присматривался, как люди реагируют на новое руководство. Кто лизоблюдствует, кто держит язык за зубами, кто слишком много жалуется и кто может взбунтоваться.
Слэттер это был тяжелый случай. Он не боялся этой страшной парочки, как мы все. В этот момент я понял, что он для них такое. Они его могли пристрелить так же просто, как овцу. Но мы живем во времена суеверия. Они слишком боялись бы грохота шагов его призрака в глухую полночь.
Конечно, однажды мне чуть не разнесли череп, но я не боялся с ним спорить. И это ставило меня отдельно от прочих. Шло время, и жизнь менялась от плохого к худшему. Курт придумал новое садистское развлечение, которое называлось бег с жестянкой. Виновным в проступках наручниками прицеплялась на руку стальная труба шести дюймов длиной и толщиной с огурец.
Из конца трубы торчал фитиль. Наверху церковной колокольни в деревне стоял стеклянный кувшин. Жертву ставили на ступени гостиничной террасы и поджигали фитиль.
Огонь доходил до пороха в трубе за десять минут. Те же десять минут требовались тренированному человеку, чтобы добежать до верха колокольни. Бежать надо было быстро. Требовалось взбежать на колокольню, отцепить наручники и сбросить трубу как раз вовремя, чтобы увидеть клуб дыма. На руках ожоги, волосы обгорели, и еще два дня ты ходил глухой как пень. Дэйв молил их вести себя поскромнее. Они сначала ржали, а потом наступили ему на руки и стали гасить сигареты об его лицо.
А я, честно говоря, не возражал. Тогда и тебе придется тащить жестянку. Увидят, что все распадется на куски, если они не заставят людей работать на благо всей общины, а не ради роскоши немногих счастливцев. Глаза его сочились ужасом, он всхлипывал, летя по дороге к церкви. Я подумал, что ничего тут не изменилось. Там только чайная ложка пороха. Он хуже себе сделает, если надорвется на бегу.